Неточные совпадения
Желая чем-нибудь занять время, он сделал несколько новых и подробных списков всем накупленным крестьянам, прочитал даже какой-то том герцогини Лавальер, [«Герцогиня Лавальер» —
роман французской писательницы С. Жанлис (1746–1830).] отыскавшийся в чемодане, пересмотрел в ларце разные находившиеся там предметы и записочки, кое-что перечел и в другой раз, и все это прискучило ему сильно.
[Жорж Санд (1804–1876) — псевдоним
французской писательницы Авроры Дюдеван, автора
романов, проникнутых освободительными идеями.]
(Библ.)] а об устрицах говорила не иначе, как с содроганием; любила покушать — и строго постилась; спала десять часов в сутки — и не ложилась вовсе, если у Василия Ивановича заболевала голова; не прочла ни одной книги, кроме «Алексиса, или Хижины в лесу», [«Алексис, или Хижина в лесу» — сентиментально-нравоучительный
роман французского писателя Дюкре-Дюминиля (1761–1819).
Он сел в кресло, где сидела мать, взял желтенькую
французскую книжку,
роман Мопассана «Сильна, как смерть», хлопнул ею по колену и погрузился в поток беспорядочных дум.
— Зачем тебе? Не хочешь ли писать «Mystères de Petersbourg»? [«Петербургские тайны» (фр.). Здесь Штольц намекает на многочисленные подражания
роману «Парижские тайны»
французского писателя Э. Сю (1804–1857).]
Так, когда Нехлюдов думал, читал, говорил о Боге, о правде, о богатстве, о бедности, — все окружающие его считали это неуместным и отчасти смешным, и мать и тетка его с добродушной иронией называли его notre cher philosophe; [наш дорогой философ;] когда же он читал
романы, рассказывал скабрезные анекдоты, ездил во
французский театр на смешные водевили и весело пересказывал их, — все хвалили и поощряли его.
В. был лет десять старше нас и удивлял нас своими практическими заметками, своим знанием политических дел, своим
французским красноречием и горячностью своего либерализма. Он знал так много и так подробно, рассказывал так мило и так плавно; мнения его были так твердо очерчены, на все был ответ, совет, разрешение. Читал он всё — новые
романы, трактаты, журналы, стихи и, сверх того, сильно занимался зоологией, писал проекты для князя и составлял планы для детских книг.
Мне привез… от Вяземского цыгары гаванские и
роман, переведенный им с
французского, «Адольф» Бенжамена Constant. Спасибо за это дружеское внимание.
Более всего ей нравится в
романах длинная, хитро задуманная и ловко распутанная интрига, великолепные поединки, перед которыми виконт развязывает банты у своих башмаков в знак того, что он не намерен отступить ни на шаг от своей позиции, и после которых маркиз, проткнувши насквозь графа, извиняется, что сделал отверстие в его прекрасном новом камзоле; кошельки, наполненные золотом, небрежно разбрасываемые налево и направо главными героями, любовные приключения и остроты Генриха IV, — словом, весь этот пряный, в золоте и кружевах, героизм прошедших столетий
французской истории.
Прасковья Ивановна, еще ребенком выданная замуж родными своей матери за страшного злодея, испытав действительно все ужасы, какие мы знаем из старых
романов и
французских мелодрам, уже двадцать лет жила вдовою.
— Потому что еще покойная Сталь [Сталь Анна (1766—1817) —
французская писательница, автор
романов «Дельфина» и «Коринна или Италия». Жила некоторое время в России, о которой пишет в книге «Десять лет изгнания».] говаривала, что она много знала женщин, у которых не было ни одного любовника, но не знала ни одной, у которой был бы всего один любовник.
— Герои
романа французской писательницы Мари Коттен (1770—1807): «Матильда или Воспоминания, касающиеся истории Крестовых походов».], о странном трепете Жозефины, когда она, бесчувственная, лежала на руках адъютанта, уносившего ее после объявления ей Наполеоном развода; но так как во всем этом весьма мало осязаемого, а женщины, вряд ли еще не более мужчин, склонны в чем бы то ни было реализировать свое чувство (ну, хоть подушку шерстями начнет вышивать для милого), — так и княгиня наконец начала чувствовать необходимую потребность наполнить чем-нибудь эту пустоту.
— «Молодой Дикий» [«Молодой Дикий» — неполное название переводного
романа: «Молодой дикий, или опасное стремление первых страстей, сочинение госпожи Жанлис; 2 части. М., 1809». На самом деле это сочинение Августа Лежюня.], «Повести Мармонтеля». [«Повести Мармонтеля». — Жан Франсуа Мармонтель (1723—1799),
французский повествователь, драматург и историк литературы.]
Он не без некоторого стыда понимал теперь, что многое в этом очаровании было почерпнуто из чтения
французских плохих
романов, в которых неизменно описывается, как Густав и Арман, приехав на бал в русское посольство, проходили через вестибюль.
Она начала жить в каком-то особенном мирочке, наполненном Гомерами, Орасами [Орас — герой одноименного
романа французской писательницы Жорж Санд (1804—1876...
Автор однажды высказал в обществе молодых деревенских девиц, что, по его мнению, если девушка мечтает при луне, так это прекрасно рекомендует ее сердце, — все рассмеялись и сказали в один голос: «Какие глупости мечтать!» Наш великий Пушкин, призванный, кажется, быть вечным любимцем женщин, Пушкин, которого барышни моего времени знали всего почти наизусть, которого Татьяна была для них идеалом, — нынешние барышни почти не читали этого Пушкина, но зато поглотили целые сотни томов Дюма и Поля Феваля [Феваль Поль (1817—1887) —
французский писатель, автор бульварных
романов.], и знаете ли почему? — потому что там описывается двор, великолепные гостиные героинь и торжественные поезды.
Тут повар пришел: с ним с час толковала; там почитала «Mémoires du diable [«Воспоминания беса» (1837–1838) — авантюрный
роман французского писателя Фредерика Сулье (1800–1847)]»… ах, какой приятный автор Сулье! как мило описывает!
— Что ж это с вами? А я все жду да жду, думаю: что ж это значит, и сам не едет и книжек
французских не везет? Помните, вы обещали что-то: «Peau de chagrin», [«Шагреневая кожа» (1831) —
роман Оноре Бальзака (1799–1850)] что ли? Жду, жду — нет! разлюбил, думаю, Александр Федорыч нас, право разлюбил.
Она знала, что был Вольтер, и иногда навязывала ему «Мучеников [«Мученики» (1809) —
роман французского реакционного писателя-романтика Шатобриана Франсуа-Рене (1768–1848).
Когда им случалось обращаться к нему с каким-нибудь серьезным вопросом (чего они, впрочем, уже старались избегать), если они спрашивали его мнения про какой-нибудь
роман или про его занятия в университете, он делал им гримасу и молча уходил или отвечал какой-нибудь исковерканной
французской фразой: ком си три жоли и т. п., или, сделав серьезное, умышленно глупое лицо, говорил какое-нибудь слово, не имеющее никакого смысла и отношения с вопросом, произносил, вдруг сделав мутные глаза, слова: булку, или поехали, или капусту, или что-нибудь в этом роде.
Сколько я с помощью
романов придумал различных
французских фраз для Колпикова, ежели бы я когда-нибудь с ним встретился, и для нее, когда я ее, наконец, встречу и буду открываться ей в любви!
— И вдруг — эти неожиданные, страшные ваши записки! Читали вы их, а я слышала какой-то упрекающий голос, как будто из дали глубокой, из прошлого, некто говорит: ты куда ушла, куда? Ты
французский язык знаешь, а — русский? Ты любишь
романы читать и чтобы красиво написано было, а вот тебе —
роман о мёртвом мыле! Ты всемирную историю читывала, а историю души города Окурова — знаешь?
Вышло то, что политико-эконом, с отчаяния, в числе
французских городов назвал наконец Монфермель, вспомнив, вероятно, польдекоковский
роман.
— Милочка, душечка Жервеза, и ничего больше, — успокоивала ее Дора. — Совершенно
французская идиллия из повести или
романа, — говорила она, выходя с Долинским за калитку дворика, — благородная крестьянка, коровки, дети, куры, молоко и лужайка. Как странно! Как глупо и пошло мне это представлялось в описаниях, и как это хорошо, как спокойно ото всего этого на самом деле. Жервеза, возьмите, милая, меня жить к себе.
Яичница. Ну, черт с
французским! Но как сваха-то проклятая… Ах ты, бестия эдакая, ведьма! Ведь если бы вы знали, какими словами она расписала! Живописец, вот совершенный живописец! «Дом, флигеля, говорит, на фундаментах, серебряные ложки, сани», — вот садись, да и катайся! — словом, в
романе редко выберется такая страница. Ах ты, подошва ты старая! Попадись только ты мне…
В положительном смысле (
роман английский), или в отрицательном (
роман французский), но семейство всегда играет в
романе первую роль.
«Я уж все знаю», говорит, да и бросит книгу; но я не говорю про русские
романы: они не могут образовать человека; но она так же читает Дюма [Дюма Александр, отец (1803—1870) —
французский писатель, автор многочисленных
романов развлекательно-приключенческого характера.] и Сю [Сю Эжен (1804—1857) —
французский писатель.] и других великих писателей.
Но зато дамы… о! дамы были истинным украшением этого бала, как и всех возможных балов!.. сколько блестящих глаз и бриллиантов, сколько розовых уст и розовых лент… чудеса природы, и чудеса модной лавки… волшебные маленькие ножки и чудно узкие башмаки, беломраморные плечи и лучшие
французские белилы, звучные фразы, заимствованные из модного
романа, бриллианты, взятые на прокат из лавки…
Единственно возможное и действительное средство для его спасения и охранения состоит в том, чтобы обратиться к святейшему папе и признать над собою его духовную и светскую власть…» В таком же роде и современные, хоть бы
французские, писатели сочиняют: один мелодраму — для доказательства, что богатство ничего не приносит, кроме огорчений, и что, следовательно, бедняки не должны заботиться о материальном улучшении своей участи; другой
роман — для убеждения в том, что люди сладострастные и роскошные чрезвычайно полезны для развития промышленности и что, следовательно, люди, нуждающиеся в работе, должны всей душою желать, чтобы побольше было в высших классах роскоши и расточительности и т. п.
— Я недавно читала, не помню чье, сочиненье, «Вечный Жид» [«Вечный жид» —
роман французского писателя Эжена Сю, в переводе на русский язык вышедший в 1844—1845 годах.] называется: как прелестно и бесподобно написано! — продолжала моя мучительница.
Ведь рассказывала же она мне еще третьего дня, когда разговор зашел о чтении и о том, что она в эту зиму прочитала, — ведь рассказывала же она и смеялась, когда припомнила эту сцену Жиль-Блаза с архиепископом Гренадским […сцену Жиль-Блаза с архиепископом Гренадским — особенно любимый Достоевским комический эпизод из авантюрного
романа французского писателя А. Р. Лесажа «История Жиль-Блаза де Сантильяна» (1715–1735).].
«
Французская, еще
французская, — откладывая первые попавшиеся под руку книги, говорила она сама с собой… — Может быть, тут и такие, про которые Марья Ивановна поминала… Да как их узнаешь? И как понять, что в них написано?.. «Удольфские таинства»,
роман госпожи Котень…
Роман!»
Один известный
французский рецензент, делая обзор русского
романа, дал самый восторженный отзыв о дарованиях русских беллетристов, но при том ужаснулся «бедности содержания» русского
романа.
На квартире у нас, как воротимся с работы, один парнишка громко нам «Молодость Генриха Четвертого» [Серия приключенческих
романов французского писателя Понсон дю Террайля (1829–1871), выходивших в Москве в 1874–1875 годах.
Тогда казалось, что весь литературный талант Англии ушел в
роман и стихотворство, а театр был обречен на переделки с
французского или на третьестепенную работу писателей, да и те больше все перекраивали драмы и комедии из своих же
романов и повестей.
Группа в три-четыре человека наладила сапожную артель, о которой есть упоминание и в моем
романе. Ее староста, взявший себе
французский псевдоним, захаживал ко мне и даже взял заказ на пару ботинок, которые были сделаны довольно порядочно. Он впоследствии перебрался на
французскую Ривьеру, где жил уроками русского языка, и в Россию не вернулся, женившись на француженке.
В Германии-Тургенев-Баден-Швейцария-Бакунин-Берн и Базель-Мировой конгресс-Мюнхен-Вена-Привлекательная Вена-Веселящаяся Вена-Театральная Вена-Венские любимцы-Грильпарцер-Венский фашинг-Славянская Вена-Чехия-Дюма-Разговоры с Дюма-Мои оценки Дюма-Наке-Корш-Об Испании-Испанские впечатления-Мадрид-В кругу иностранных корреспондентов-Поездка по Испании-Испанская политика-Испанский язык-Испанские музеи-В Барселонк-Моя программа пепеездов-"С Итальянского бульвара"-Герцен-Русские в Париже-Огарев-Отношения к Герцену-Кавелин-Разговоры с Герценом-"Общечеловек"Герцен-Огаревы и Герцен-Парижская суета-Снова Вена-Невинный флирт-О французких женжинах-Роман и актрисы-Планы на следующий сезон-Бакст-Гончаров-В Берлине-Политические тучи-Война-Седанский погром-Французские Политики-Возвращение в Россию-Берг и Вейнберг-Варшава-Польский театр-В Петербурге-Некрасов-Салтыков-Салтыков и Некрасов-Искра-Петербургские литераторы-Восстание Коммуны-Литературный мир Петербурга-Петербургская атмосфера-Урусов-Семевский и Краевский-Вид Парижа схватил меня за сердце-Мадам Паска-Мои парижские переживания-Опять Петербург-Театральные заботы-Дельцы-Будущая жена-Встреча русского Нового года
В виде вступления я задумал главу, где один из героев
романа вспоминает о том, как он ездил"прощаться"с обломками тогдашней русской эмиграции во
французскую Швейцарию.
Романы, главным образом
французские, читал я всегда у отца в усадьбе на летних вакациях.
Из глубины"курятника"в райке Михайловского театра смотрел я пьесу, переделанную из
романа Бальзака"Лилия в долине". После прощального вечера на Масленой в Московском Малом театре это был мой первый
французский спектакль. И в этой слащавой светской пьесе, и в каком-то трехактном фарсе (тогда были щедры на количество актов) я ознакомился с лучшими силами труппы — в женском персонале: Луиза Майер, Вольнис, Миля, Мальвина; в мужском — Бертон, П.Бондуа, Лемениль, Берне, Дешан, Пешна и другие.
Будущий историк русской жизни, который захочет, подобно Гонкуру или Тэну в их описаниях старого
французского общества, исследовать внешние проявления этой жизни, неминуемо должен будет обратиться к
романам Боборыкина и в них почерпнуть необходимые и достоверные краски и бытовые черты.
— Что теперь читаете с тетей? — спросила Любаша. —
Роман небось какой
французский?
Всякой книге,
роману, статье она предпочитала пьесу, русскую или
французскую.
Стр. 119. Селадон — здесь: дамский угодник, волокита (по имени героя
романа французского писателя О. д'Юрфе «Астрея»).
Далее толков о новой оперетке, иногда о
романе и о кое-каких внешних политических фактах, разговор не пойдет среди этих господ и госпож, обязательно употребляющих
французский язык.
В нем, как читатель припомнит, рассказывается интимная история простой горничной с страстным темпераментом; но Гонкуры отправлялись в своих
романах в разнообразнейшие сферы парижской и вообще
французской жизни.
Зато несколько раз бывали за обедом и во время прогулок по берегу моря вспышки раздражения уже с некоторым оттенком старчества — и всегда почти против
французского натурализма,
романов Золя и его школы.
Стр. 137. «Les liaisons dangereuses» —
роман П. Шодерло де Лакло «Опасные связи» (1782), рисующий картину нравственного упадка и разложения аристократического общества накануне Великой
Французской революции.
Стр. 337. Белло(Бело) Адольф (1829–1890) —
французский писатель, автор бульварных
романов, имевших скандальный успех благодаря своим фривольным сюжетам («Девица Жиро — моя жена», «Огненная женщина» и др.).
— Жизнь, Николай Герасимович, порождает
романы позамысловатей
французских…